~ Twilight Saga: Till death do us part ~

Близость к ароматному запаху крови, от которого кружится голова, а желудок протыкается сотней игл с периодичностью в несколько секунд, сводит с ума, а аромат аммарилиса, который вновь так близко, протяни лишь руку, согласен с внутренним «я».
«Она не успела выпить все, помоги ей и ему. Ты должен. Заверши его мучения, даже при смерти душа не может отделиться от тела, подумай о его муках, испей его крови до конца и ты станешь сильнее, а боль прекратиться. Давай….»
- Не…..т
Произнес блондин одними губами, однако это вызывает боль уже во всем желудочном тракте, да так, что перед глазами все темнеет. Его смерть от зубов Марии, уже не кажется такой уж болезненной, по сравнению с этим ощущением. Кочевница, видимо почувствовала его и обернулась, кровь стекает по ее подбородку, она такая яркая, словно только что насытилась «амброзией» и обрела невиданную силу. Джасперу показалось, что он потерял слух, он не слышал то, что она говорила, мог лишь ощущать ее.
«Попробуй. Вылечись. Боль не пройдет, если ты просто уйдешь. А потом станет только хуже. Уже слишком поздно что-то менять, ты не успеешь к Карлайлу, а значит лекарство будет недоступно. Ты не выдержишь так долго…»
Джаспер уже сомневался в том, что сможет самостоятельно вернуться, боль подчинила его. Разнообразные попытки отвлечься потерпели крах. В то же время, Хейл осознал, что его спутница беспокоится о нем, и если она что и замышляла, то уже оставила бы его. Аромат амариллиса успокаивает и дает надежду на то, что скоро все будет хорошо. Ее прикосновения снимают болевые ощущения, а у блондина появляется возможность ненадолго «отвлечься» от боли. Здесь и сейчас, она его лекарь, врач.
«Смотри, как она заботиться о тебе. Помоги себе, Джаспер. Зачем терпеть боль, стоит только сделать один глоток и все, боль отступит.»
На миг пелена отступает, и он видит алые глаза своей «спасительницы». Когда ее губы касаются его, всего лишь на миг в воспаленном мозгу Хейла появляется мысль о «неправильности» ситуации, но тут же исчезает, ибо кровь жертвы, пускай и несколько ее капель, оказываются во рту вампира. Маленький живительный глоток сделан, и боль отступает. А поцелуй становит поцелуем, нежели простым «спасительным» касанием.
«Что я делаю? У меня есть любимая?!»
Нет не сил ни возможностей оторваться от спасительных губ, мгновение и Хейл сжимает девушку в объятиях, боль исчезает, вампир ощущает, как готов сам воспарить над землей. Аммарилис и его собственный аромат смешались, и что удивительно, не подавляют друг друга.
«Что это? Я могу его ощущать, как давно я этого ждал. Но….»
Это «но» мучает его. Однако, вряд ли Каллены примут его обратно, он нарушил запрет и сам виноват, но если бы он так не поступил, то кто знает во чтобы превратилась церемония бракосочетания его брата.
«Я виноват. Нет никаких «но». Прочь отсюда.»
Его существование в очередной раз разделилось на «до» и «после». До проявления его слабости у него была семья, а теперь он ее потерял. Нет сомнений и оправданий. Теперь его ожидает «новая жизнь».